В Москве переиздали книгу Глеба Боброва «Эпоха мертворожденных» про гражданскую войну в Украине

На днях из заснеженной Москвы пришла малозаметная для широкой общественности новость. Дочернее подразделение печатного гиганта «ЭКСМО» издательство «Яуза» переиздало бестселлер луганчанина Глеба Боброва «Эпоха мертворожденных». Все бы ничего, но у этого события прослеживается определенный политический контекст, т.к. роман живописует ужасы возможной гражданской войны на территории современной Украины. Ответы на свои вопросы мы решили получить непосредственно от автора книги…

— Глеб, расскажите вкратце издательскую историю романа?

— Книга писалась долго, почти четыре года, а вот в печать она пошла очень быстро. Закончил я ее в конце августа 2007 года и сразу отправил в «ЭКСМО», в котором я ранее уже издавался. Роман очень быстро прошел предпечатную подготовку и вышел в свет в начале 2008-го. После этого состоялось несколько переизданий.

— И каков общий тираж?

— Чуть больше 15 тыс. экз.

— Ну, так это очень скромно! Как же при таком мизерном тираже Ваш роман приобрела статус культовой книги?

— Нынешние тиражи серьезной литературы сегодня такие и есть. Что же касается статуса «культовости», то «Эпоха» обрела его еще до выхода в «бумаге». Книга изначально была опубликована в интернете. Сегодня этот роман в свободном доступе находится во всех известных сетевых библиотеках, также он размещен на неподдающихся подсчету прочих интернет ресурсах. Первые пару лет я пытался отследить посещаемость там, где это возможно, но после того, как количество заходов на страницы с текстом совокупно превысило миллион читателей, я считать перестал в виду абсолютной невозможности такого учета. Думаю, за последующие два года этот результат значительно преумножен. Книга вышла в народ и обрела самостоятельную жизнь.

— Сколько стоит эта книга в России и у нас?

— В 2008 пока она еще продавалось у нас, то ее можно было купить где-то за 30-40 грн. После непонятного запрета, ее можно приобрести лишь на территории России. В твердом переплете она стоит около 300, а в мягком около 100 российских рублей.

— Вы сказали «запрет». Так книга запрещена на территории Украины или нет?

— Да там непонятная ситуация. Одно время пошла информация о том, что книга резко исчезла с прилавков Петровского рынка (крупнейший Киевский книжный рынок — прим. ред). Следом за публикациями в СМИ прошло опровержение от СБУ, но с тех пор в украинской рознице этой книги нет, хотя она устойчиво переиздается в РФ.

— Второй тираж подозрительно точно совпал с российско-грузинской войной 08.08.08, третье переиздание — с нынешними баталиями в Раде. Вы не находите здесь никакой закономерности?

— Поправка. На сегодня существует четыре переиздания. Вторая допечатка ни с чем не совпадала, — просто первый тираж был полностью раскуплен всего за две недели. Третий тираж действительно совпал с событиями в Южной Осетии. Вот только надо учитывать время допечатной подготовки, саму печать и сроки доставки в розничные сети. Так, например, последний, четвертый тираж был запущен в производство в сентябре и лишь в начале декабря поступил в продажу, причем до начала работы Рады-7.

— Мы принципиально договорились с Вами на откровенное интервью, поэтому несколько прямых вопросов. Первый — сколько Вы заработали на этой книге?

— Чуть больше 30 тыс. российских рублей с каждого тиража в твердой обложке и вполовину меньше за последний тираж в мягком переплете. Итого, что-то около 110 тыс. российских рублей за 4 года.

— Для Вас наверняка не секрет, что некоторое наши сограждане абсолютно честно считают, что эти деньги — московские сребреники, выплаченные предателю Украины — Боброву?

— Да мне как-то побоку, что там некоторые себе считают, нервно обгрызая ногти на немытых ногах. На самом деле в нашей стране существуют проблемы — их надо честно рассматривать. Ментально Украина расколота пополам и вероятность государственного распада актуальности никак не теряет. Дело писателя называть вещи своими именами и художественными образами проецировать вовне эти страхи, угрозы и вызовы. Будет понятна проблема, — будут видны пути преодоления. Ну, а навешанные ярлыки это шелуха, которую сдует время.

— Это понятно, но ведь и очевидна откровенная антиукраинская направленность всего Вашего творчества: «Эпоха мертворожденных», «Тарас Шевченко, как крестный отец украинского национализма» и недавняя публикация очередного «развенчанного кумира» монография «Леся Украинка против Украины». Вы последовательно и методично бьете в одну точку. Разве не так?

— Нет, не так. Последовательно и методично я бью во все то, что отрывает Украину от ее духовного и исторического ядра — от общего для братских славянских народов русского мира. А вот национализм практически на государственном уровне, насильственная украинизация до самоизумления, навязывание галицийской идеологической модели, что называется «с пенкой у рта», ополячивание и «рагулизация» украинского языка, переписывание истории и героизация фашистских ушлепков, а также канонизация Кобзарей и прочих Украинок — все это и есть то, что раскалывает, разрывает Украину.

— Но ведь Вы согласитесь, что, например, имена Тараса Шевченко и Леси Украинки действительно являются святынями для миллионов наших сограждан?

— Значит, этим гражданам пришло время переоценить свои духовные ценности и, как в том известном анекдоте, либо надеть трусы, либо снять крестик. Мы (здесь подразумевается Константин Деревянко, — постоянный соавтор Боброва — прим. ред.) в своих исследованиях не только считаем, но и убедительно доказываем, что современное украинское государство избрало себе духовными маяками лидеров, которые на эту роль, мягко говоря, не годятся. Эти люди, на всем протяжении своей жизни и своего творчества активно продвигали идеи богоборчества, национальной ненависти, а также, как впоследствии выяснилось, весьма успешно призывали народ «к топору». Кончилось все революцией и гражданской войной. Но потом большевики, а следом уж националисты выволокли этих божков из нафталина и водрузили на пьедестал. И вот поныне вся страна по инерции им поклоняется. Ну, нельзя, невозможно одновременно считать себя христианином и тут же восторгаться злобному богохульству Шевченко или откровенному язычеству Украинки.

— Это понятно. Вы и ранее неоднократно озвучивали свою позицию по этим вопросам. Но также согласитесь, нельзя всю жизнь писать на одну и ту же тему. Вы не боитесь звания «антиукраинского писателя»?

— В России я известен именно, как «писатель-афганец». Даже «Эпоха» там позиционируется, как фантастический роман, написанный реальным участником партизанской войны. Это на Украине моему роману настойчиво пытаются придать особый политический флёр.

— А я наоборот встречала определение Вас, как «украинского писателя».

— Нормальное определение. Одна из главных культурных и духовных проблем Украины — её чисто кугутская самоизоляция. В нынешней украинской парадигме «тотального русского отторжения» Гоголь, Булгаков и еще десятки имен — это вообще не украинские писатели ибо писали на русском. То же самое с артистами, режиссерами, музыкантами, художниками. Вот только если ты пишешь на мове, рисуешь «садок биля хаты» и снимаешь про голодомор, тогда — да, а вот иначе — никак. Именно поэтому в современных реалиях нет и никогда не будет большой литературы, большого кинематографа и всего остального — большого.

— Вы знаете, а Украина между тем ждет, когда из ее щедрого лона выйдут новые Шевченко, Франко и Украинки.

— Как по мне, все эти ожидания напоминают бесконечные попытки забеременеть через рот. Например, все три названные Вами фамилии были в культурном плане «сделаны» именно в условиях общности наших народов. И, кстати, сегодня они вновь никому не известны за пределами нашей страны — по этой же самой причине.

— То есть Вы вообще не верите в национальную культуру Украины?

— Почему? Верю. В локальную, изолированную субкультуру, типа песен каракалпакских акынов или борьбы нанайских мальчиков. Я говорю о том, что сугубо украинское, зажатое в прокрустовом ложе этнической проблематики «оселедец-вышиванка-шаровары», априори не может стать мировым событием. Для произведения искусства мирового масштаба нужна и соответствующая аудитория. Проблематика, поднимаемая в художественном произведении должна быть близка, понятна и, главное, актуальна именно для, опять же, мирового масштаба количества читателей. Именно поэтому вне «русского мира» украинская культура обречена.