Маскировка каракатицы. Чернильное пятно как способ увильнуть от ответственности

Главный по селу в Луганской облгосадминистрации Эдуард Лозовский задался вопросом: а не пора ли с мирными гражданами Украины, вышедшими на Майдан в мирное же время, разобраться, «как Жуков в Одессе в 46-м». То бишь стрелять без разбору? Это предложение очень понравилось пенсионерке из облсовета Валентине Татарчук, но остальное интернет-сообщество почему-то привело в неистовство. С чего, казалось бы. Ну, еще один показал свое истинное нутро. В первый раз, что ли?

Сдается мне, блудливое косноязычие Лозовского, коим пестрит его страничка в «Фейсбуке», не вполне, скажем так, чистосердечное. Нет, я готов допустить, что, живи Эдуард Моисеевич во времена Моисея Урицкого (или, если хотите, в эпоху тов. Швондера), он давно уже натянул бы кожанку, достал маузер и со всей нерастраченной сектантской страстью предавался бы ликвидации «контры» где-нибудь в подвале Дома Васнёва. Но в данном конкретном случае им движет не только и не столько этот мотив. Посему оставим разбираться с его нездоровыми вожделениями прокурорам.

Тем более что у них для этого есть все юридические основания. Начиная с части 3-й статьи 109 УК Украины, которая звучит так: «Публичные призывы к насильственной смене конституционного строя, совершенные лицом, которое является представителем власти». Публичность — налицо, призыв предельно конкретный. Или кто-то будет утверждать, что призывы к бессудным массовым расстрелам конституционный строй в Украине только укрепят?

Без особого труда можно усмотреть в лозовских постах в «Фейсбуке» и призывы к геноциду (ч. 2 ст. 442). Трудно ведь предположить, что новоявленному «мяснику» Жукову удастся ограничиться расстрелом нескольких человек. Тут и несколькими тысячами не обойтись — придется вспоминать ленинское учение о «массовидности» террора. И пробовать применить его на практике. А поскольку в нынешнем своем разбуженном состоянии Украина не захочет покорно идти на заклание — можете считать, Эдик влез еще и в компетенцию статьи УК, карающей за призывы к развязыванию войны.

В общем, лет на пять товарищ уже себе заработал. Хотя вряд ли он об этом задумывался. Думал он несколько о другом. Например, о том, что в кресле первого зама протирает штаны (извините за образ) уже четвертый год и за это время не свершил ничего такого, чем можно было бы прихвастнуть где-то вне круга заклятых друзей-»комсомольцев». И что от него ждут совсем не оценок бесконечно далекого от круга его прямых обязанностей киевского Майдана. И не бессмысленной туфты о Майдане луганском (что тоже никак не соотносится с порученными его ведению отраслями).

От него ждут (а такие люди, как я, так даже требуют) отчета о (не)проделанной за четыре года работе по развитию села и промышленности. О том, почему под заунывные песни о «работающем» Донбассе продолжается истребление его потенциала. И если не всегда физического — по примеру Лисичанского содового, — так финансово-экономического. Из года в год промышленность региона терпит многомиллиардные убытки, а первый губернаторский зам, вместо того чтобы с головой погрузиться в хронические проблемы родной области, дрейфует по поверхности и вза-хлеб занимается… публицистикой.

Не так давно я уже пытался вернуть Эдуарда к его непосредственным обязанностям. Через газету. Долго он думал над этим вариантом. Прямого ответа, как видно, не нашел и ответил… асимметрично: выкликал из небытия жуковскую тень. Тоже хороший способ уйти от ответа. Я бы назвал его методом каракатицы: выпустил чернильное пятно и, пока твои враги наощупь пытаются выбраться из кромешного смрада, улепетываешь на безопасное расстояние.

Сегодня все только тем и заняты, что клянут (или, наоборот, хвалят) «лозовскую кровожадность», — а о том, что он творит с родной областью, как-то никто и не вспоминает. Не до того. Слишком впечатляет образ направленного в твою сторону пулеметного ствола. А между тем истребление одного крупного предприятия — это лишение средств к существованию очень и очень многих семей. И еще неизвестно — может, безработный слесарь или оператор печи предпочел бы быть расстрелянным на майдане, чем каждый вечер заглядывать в глаза голодных детей.

И последнее. Есть еще у нас странные субъекты, закипающие от возмущения, когда нынешний режим в Украине называют оккупационным. Но когда у человека отнимают средства к существованию, а в ответ на попытки мирного протеста садят в него из пулеметов — это какой режим?

// Алексей РОЗУМНЫЙ