О роли ременной упряжи в процессе культурного становления Луганщины

Молодогвардеец14 сентября | Власть

В своей последней драме под названием «Перетаскивание памятника Пархоменко» незатейливый массовик-затейник, а по совместительству заместитель мэра Луганска по партии Александр Николаевич Ткаченко превзошел самого себя. Очевидно, сказался изрядный переизбыток свободного времени и долго сдерживаемая пассионарность бывшего вице-губернатора — вернувшись из недолгой ссылки в ОГА, он с удивлением обнаружил, что все сколь-нибудь важные функции (омываемые соответствующими денежными потоками) расхватали его коллеги. Осталась лишь культура, от одного упоминания которой у известного деятеля прошлого рука непроизвольно тянулась к кобуре.

Ну, а пропагандистское ведомство Ткаченко получил, надо думать, в качестве вождя городской организации ПРУ

По законам жанра…

Однако вернемся к постановке водевиля… Вот только не надо! Не говорите мне, что я неправильно определил жанр оного действа. Лучше посмотрите фотоотчет об открытии памятника Пархоменке, размещенный на официальном сайте Луганского городского совета. Натуральная «Свадьба в Малиновке». Вокруг бетонного «полководца» даже отряд ряженых «буденовцев» проскакал.

«Пеше по конному». В общем действо вышло вполне ничего себе, хотя замысел вспух в бедовой голове Александра Николаевича спонтанно... Или, говоря по-простому, ему то ли шлея под хвост попала — то ли известное насекомое впилось… Ну, примерно в то же место. После чего наш затейник вдруг осознал, что загасить сей творческий зуд он сможет только каким-нибудь грандиозным проектом. А как иначе?

Начдив-14 Александр Пархоменко свой земной бег прекратил 3 января 1921 года. В январе 2011-го исполнялось 90 лет с того памятного события, самое время было затевать передислокацию памятника. Но, видимо, зимой Александра Николаевича одолевал зуд какого-то иного свойства. С другой же стороны, спешить не следовало и потому, что 24 декабря сего года исполняется 125 лет со дня рождения ткаченкового кумира. Как ни крути — круглая дата. Тем более для Луганска, где и 65-летие считается достойным поводом для торжеств вселенского масштаба. Так что причин для спешки не было никаких. Разве что вице-мэр опасался, что ближе к декабрю вышеупомянутая шлея вонзится ему совсем в другую часть тела?

Попытку объяснить причину нездоровой спешки предприняли опекаемые Ткаченкой СМИ: «Памятник Пархоменко после приватизации одноименного завода долгое время был огорожен забором, и это возмущало людей». Так и встает перед умственным взором слегка отредактированное полотно Владимира Серова. Все то же, только ходоков вместо Ильича принимает Николаич. «Слуший, дарагой, — говорит гость в зипуне от Бриони, — так мине это возмущаит — кушить не могу!» «Ну что вы, батенька, — с добрым прищуром сочувствует представителю народа хозяин кабинета. — Беречь аппетиты луганчан — первейшая наша обязанность»…

Эх, Николаич, Николаич, ни хрена вы не знаете ни историю «своего» города, ни его нонешнюю жизнь. Специально для Ткаченко и прочих «отцов города» сообщаем, что памятник Пархоменко никогда не стоял на территории «одноименного завода» и никогда не был «огорожен забором», а потому и не мог вызывать «возмущение людей». Изначально и до последнего дня он находился напротив ПТУ, что по соседству с пешеходным переходом через ж/д пути.

Те же издания порадовали нас еще одним тезисом. Оказывается, Пархоменко — пример для подрастающего поколения. Мол, чем раньше его грозный статуй возвысится подле 26-й школы, тем скорее начнется благотворное воздействие на неокрепшие детские души. Мысль интересная, но не додуманная до логического конца. Примером ведь можно воспользоваться только тогда, когда о житии предлагаемого в таковом качестве подвижника тебе известно хоть что-нибудь. У нас же о деяниях Александра Пархоменко, в лучшем случае, известно из наспех состряпанного одноименного «шедевра» Леонида Лукова.

Честь гусарского мундира

Нет, в фильме Лукова «Александр Пархоменко» есть несомненные удачи. Скажем, зрителю запомнилась таперша в исполнении блистательной Фаины Раневской. Хорош в роли Махно Борис Чирков. Но в целом картина намного уступает эпическому полотну братьев Васильевых. Народ всего «Чапаева» раздергал на анекдоты; «Пархоменке» такой успех даже не снился. И это верный показатель того, что начдив-14 — герой… скажем осторожно — искусственный. Скроенный по лекалам Агитпропа на потребу момента.

Момент был, что и говорить, серьезный. 1942-й, немцы в хвост и в гриву гонят к Волге «непобедимую и легендарную» Красную армию. Срочно понадобился герой, который хоть каким-то образом в грозовом 1918-м входил в контакт с войсками Второго Рейха, — чтобы вдохновить народ на отпор воякам Рейха Третьего. Выбор пал на Пархоменко.

С одной стороны — земляк и друг «самого» Клима Ворошилова, с другой — с немцами он таки имел дело. Ежели точнее — бегал от них как заяц, «допрыгав» от Днепра аж до Царицына. Вот Нестор Иванович Махно — тот тевтонов не убоялся, устроив оккупантам масштабную партизанскую войну. Может, потому он в картине Лукова и появляется, хотя бы как персонаж отрицательный. Все-таки в 42-м еще многие советские граждане помнили реальные события времен первой немецкой оккупации, и пример батьки мог им подсказать: «Немца бить все-таки можно!»

Между тем анекдотического (равно как и кровавого) в биографии Александра Пархоменко было предостаточно. В 1919-м Александра Яковлевича назначили уполномоченным по снабжению Харьковского военного округа, и на данном посту он чудил похлеще Чапая, который всего-то потребовал выдать диплом врача сельскому коновалу. Пархоменко отдельные кавалерийские части харьковского гарнизона вырядил в… униформу гусар и в таком виде представил их наркомвоенмору Троцкому. Не умею сказать, почему скорый на расправу Лейба Давидович не отдал приказ расстрелять его тотчас же. Может быть, потому, что к «первой столице» уже подходили части генерала Май-Маевского и нужно было срочно уносить ноги. Но уже в январе следующего года «гусар» из Макарова Яра под ревтрибунал таки попал.

10 января 1920 года части 1-й Конной армии захватили Ростов и на радостях позволили себе расслабиться. «Гудели» герои-буденовцы под предводительством свеженазначенного коменданта города Пархоменко добрых полторы недели, совершенно игнорируя приказы начальства (и мольбы соседей по фронту) принять участие в боевых действиях. Персонально здоровяк Александр Яковлевич в пьяном угаре набил морду какому-то красному полководцу. Тут-то его и настигли ребята из троцкого расстрельного ведомства...

От показательной казни героя отмазали член Реввоенсовета Республики Иосиф Сталин и член Реввоенсовета Южного фронта Серго Орджоникидзе. Кое-кто на этом шатком основании отказывается верить, что Пархоменко был заурядным бандитом и мародером (как, впрочем, подавляющее большинство красных командиров той поры). Но дело-то в том, что сам же Орджоникидзе и докладывал в Москву: «Кон-армия по занятию Ростова изрядно пограбила его…». Почему он в таком разе заступился за проштрафившегося коменданта? Да потому что нашел в нем родственную душу: о склонности к рукоприкладству самого Серго уже год спустя вынужден был писать сам товарищ Ленин (см. Полное собрание сочинений вождя).

В тесноте от обиды?

Но, может, все эти (и другие во множестве) «недостатки» Пархоменко искупаются его полководческим талантом? Может быть. Только как измерить меру его талантливости, если от немцев он бегал в 1918-м, от поляков — в конечном счете — побежал в 1920-м. Правда, в составе всей 1-й Конной. С регулярной Белой армией воевал, скажем так, с переменным успехом. Та же ростовская оргия закончилась тем, что «белые» вышибли «легендарных» из города уже 10 февраля 1920-го.

А вот в экзекуциях беззащитного украинского и отчасти русского селянства Александр Яковлевич был великолепен. За что и поплатился: прикончил героя-карателя Нестор Махно. Собственноручно. Как врага трудового народа.

И тут колом встает вопрос: знаком ли наш массовик-затейник с биографией человека, чей памятник он считает нужным таскать по Луганску туда-сюда? Если нет, то доверять ему городскую культуру, хотя бы и в нынешнем ее усеченном состоянии, никак невозможно. Однако как-то трудно себе представить, что Ткаченко не распорядился подготовить для ознакомления краткое жизнеописание тезки. А по прочтении не понял, что лучше бы не пробуждать память о «герое»-революционере. Хотя бы потому, что Луганщина сегодня активно старается дружить с соседней Ростовской областью, а там о «подвигах» красного командира могут помнить также хорошо, как в селе Пархоменко, что в Краснодонском районе, где еще живы те, кто своего земляка иначе как «бандит и насильник» не именуют. Это если Александру Николаевичу совсем уже плевать на то, какими запомнили головорезов Пархоменки селяне Приднепровья, а также обитатели еврейских местечек Волыни, Полесья и Киевщины.

Но если все вышесказанное для Ткаченко не в новинку, то — зачем?! Выскажу свою версию, и попробуйте со мной не согласиться: «После возвращения «оттуда» он стал другим!» «Оттуда» — в смысле из облгосадминистрации. Спустившись с уездного «олимпа» назад, в заурядную муниципию, Александр Николаевич не мог не почувствовать, как тесно ему стало в нынешней его новой-старой роли. И если путь на Дураковку непрофессионалам пока заказан, то занять мэрское кресло ему вполне по силам. Для этого нужно только сковырнуть мэра действующего, в представлении Ткаченки, видимо, — фигуры крайне слабой и зависимой. Нужно только «грамотно» его подставить. А это для любого «комсомольца» — как два пальца о бетон.

Посмотрите еще раз о водевиле. Обратите внимание: ни одной фотографии, на которой бы реяли бело-голубые знамена. Все сплошь — красные. Но не те, под которыми воевал легендарный начдив, а с «лейблами» Коммунистической партии Украины. Это притом, что вождь «краснокожих» Петр Симоненко и наместник его в Луганске Килинкаров в преддверии выборов позволяют себе высказываться в отношении своих старших партнеров по правящей коалиции так, как «Молодогвардеец» никогда себе не позволял. Теперь дело остается за малым — правильно подсунуть информацию о мэрской ошибке тем-кому-нужно.

Правда, интриган сам допустил прокол, свойственный людям самовлюбленным.

А.Ткаченко

Центральное место в фотоотчете занимает не мэр, а… сам Александр Николаевич. Только его лик «с печатью думы на челе» присутствует в центре композиции в качестве портрета. Равновеликого лика Сергея Кравченко там нет. Помните, кто у нас курирует городские масс-медиа?..

* * *

Воздвижение каменного героя состоялось в четверг, а в субботу случилось мне проходить по противоположной стороне той же улицы им. 50-летия почившего в Бозе СССР. Огорошила полосатая лента, перекрывавшая подступы к фасаду школы №26. Никаких поясняющих надписей не наблюдалось, но, присмотревшись к тому, в каком состоянии находится школа, можно было догадаться: кто-то умный решил, что выбегать на перемены через главный вход школярам небезопасно.

Даже если им приспичит сбегать посмотреть на бетонное изваяние душегуба.

Обсудить (3 поста)     Распечатать     Нашли ошибку?